![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Ну, вот мы и в новом доме.
Когда ходил смотреть эту квартиру, еще не понял, а вот когда внесли наши вещи и я начал определять спальное место, стало смешно почти до слез. Эта комната, двадцать пять метров, с двумя большими окнами в эркере, с ориентацией почти точно на восток, так что утром в окнах солнце - практически копия моей спальни по размерам и расположению всего. Если прибавить к ней то, что теперь у нас будет гостинная - как раз мои комнаты дома, вот разве что они кажутся чуть меньше, потому что потолки сильно выше.
Это... неожиданный поворот, прямо скажем.
Не говоря уже о том, что очень трудно отделаться от ощущения просто еще одной открывшейся в квартире комнаты - сколько раз мне снилось, что в моих квартирах где-то есть дополнительные помещения и закоулки, вот он, просто сбывшийся сон, почему бы нет.
Осталось еще очень много что доделать, упорядочить и устроить, но даже с большим количеством белых пятен мне пока что очень нравится этот дом, в основном - пространством. Жилье должно быть просторным. Я еще сделаю книжный угол с маленьким письменным столом, большим креслом и торшером, и будет совсем так, как я хочу.
Между тем, я как-то совершенно выпал из себя самого с этой бытовой беготней, бытовым же пребыванием постоянно in alert, к чему не привык нигде, ни здесь, ни дома - и это очень сильно выматывает. Не знаю пока, как с этим совладать. Когда мы говорили с М. об этом возможном повороте, она спросила: ты уверен, что тебе это нужно? Запах лекарств в доме, да вообще чужой запах, постоянное подхватывание всего, постоянное вмешательство.
Значит, зачем-то нужно, раз есть. Значит, зачем-то мне нужно посмотреть на старость вблизи, со стороны, на то, как она может выглядеть, на то, из чего состоит, из чего складывается. И что ее отменяет. Если прекратить кривить лицо и всмотреться более-менее спокойно, можно увидеть очень много. В конце концов, раз уж я решил прожить здесь, сколько получится, может получиться и семьдесят. Мне даже отчасти любопытно.
И это опять о заполнении собой пространства, о том, что ты организуешь сам, а что организуется помимо тебя - все, что ты упускаешь из виду, с возрастом начинает просто издеваться над тобой, и приходится упускать это из виду еще сильнее. Выбор, выбор. Такое ощущение, что сейчас у человека выбор огромен как никогда, ведь донести себя до окружающих стало невероятно просто. До любых окружающих, вот в чем соль. Никто больше не ограничен по дефолту узким кругом общения - иди, общайся, пытайся привлечь к себе внимание кого угодно. Как ты себя при этом выстроишь? Что сумеешь, где споткнешься? Не побежишь ли прочь с криком и зароком "не оставлю больше ни единого знака о том, что я есть на свете", - но будешь жадно следить за следами и знаками других, записями, репликами, фотографиями? Резкое уменьшение границ снаружи вдруг потребовало выстраивания их изнутри, раньше этого не было или было в совершенно других областях, та же средневековая Япония или четкое разграничение открытой и закрытой части монастыря.
Когда ходил смотреть эту квартиру, еще не понял, а вот когда внесли наши вещи и я начал определять спальное место, стало смешно почти до слез. Эта комната, двадцать пять метров, с двумя большими окнами в эркере, с ориентацией почти точно на восток, так что утром в окнах солнце - практически копия моей спальни по размерам и расположению всего. Если прибавить к ней то, что теперь у нас будет гостинная - как раз мои комнаты дома, вот разве что они кажутся чуть меньше, потому что потолки сильно выше.
Это... неожиданный поворот, прямо скажем.
Не говоря уже о том, что очень трудно отделаться от ощущения просто еще одной открывшейся в квартире комнаты - сколько раз мне снилось, что в моих квартирах где-то есть дополнительные помещения и закоулки, вот он, просто сбывшийся сон, почему бы нет.
Осталось еще очень много что доделать, упорядочить и устроить, но даже с большим количеством белых пятен мне пока что очень нравится этот дом, в основном - пространством. Жилье должно быть просторным. Я еще сделаю книжный угол с маленьким письменным столом, большим креслом и торшером, и будет совсем так, как я хочу.
Между тем, я как-то совершенно выпал из себя самого с этой бытовой беготней, бытовым же пребыванием постоянно in alert, к чему не привык нигде, ни здесь, ни дома - и это очень сильно выматывает. Не знаю пока, как с этим совладать. Когда мы говорили с М. об этом возможном повороте, она спросила: ты уверен, что тебе это нужно? Запах лекарств в доме, да вообще чужой запах, постоянное подхватывание всего, постоянное вмешательство.
Значит, зачем-то нужно, раз есть. Значит, зачем-то мне нужно посмотреть на старость вблизи, со стороны, на то, как она может выглядеть, на то, из чего состоит, из чего складывается. И что ее отменяет. Если прекратить кривить лицо и всмотреться более-менее спокойно, можно увидеть очень много. В конце концов, раз уж я решил прожить здесь, сколько получится, может получиться и семьдесят. Мне даже отчасти любопытно.
И это опять о заполнении собой пространства, о том, что ты организуешь сам, а что организуется помимо тебя - все, что ты упускаешь из виду, с возрастом начинает просто издеваться над тобой, и приходится упускать это из виду еще сильнее. Выбор, выбор. Такое ощущение, что сейчас у человека выбор огромен как никогда, ведь донести себя до окружающих стало невероятно просто. До любых окружающих, вот в чем соль. Никто больше не ограничен по дефолту узким кругом общения - иди, общайся, пытайся привлечь к себе внимание кого угодно. Как ты себя при этом выстроишь? Что сумеешь, где споткнешься? Не побежишь ли прочь с криком и зароком "не оставлю больше ни единого знака о том, что я есть на свете", - но будешь жадно следить за следами и знаками других, записями, репликами, фотографиями? Резкое уменьшение границ снаружи вдруг потребовало выстраивания их изнутри, раньше этого не было или было в совершенно других областях, та же средневековая Япония или четкое разграничение открытой и закрытой части монастыря.