15 февраля

Ну вот.
Можно не просто подвести итоги, можно сказать, что закончился довольно протяженный период моей здесь жизни, причем закончился на том, что все получилось, а не на том, что само прошло. Большая часть границ у меня здесь выстраивалась на, гм, как же это назвать, - проминании, что чего-то больше нет. Чего-то такого, что я больше не хочу видеть в своей жизни.
И почти ничего не строилось на последовательном, настойчивом введении - того, что я видеть хочу.
(Я думаю, что помимо домашней парадигмы еще и большую роль сыграло лечение у АН'а. С первого же дня он мне сказал: это будет долго, занудно и микроскопическими шагами. Зато твои обмороки уйдут навсегда, а не на время. И эта практика как-то очень легла на идею того, что чем более гомеопатическими дозами вводишь что-то в свою жизнь, тем больше вероятность, что оно приживется и не будет смыто первой же приливной волной, как у меня смывает большинство вещей. )
Весной прошлого года я закончил "Сквозняк", для этого понадобилось делать выставку, ехать в Москву, а до того - год учиться акварели. Два дня назад я закончил "Фонарь" - и нужно было два года так или иначе заставлять себя делать тексты, искать способы, выстраивать пространство, в котором они возможны - и закончить игрой, в которой участвует несколько десятков человек.
Тогда, примерно полтора года назад, мучительно ковыряясь в гаммах по рисунку и тексту, я положил себе: я буду считать, что добился своего, когда закончу "Сквозняк" и "Фонарь".

И оказалось, что дело даже не в том, что я не умею писать или рисовать. Мастерство нарастилось довольно быстро. Дело было в том, что мне некуда было это все положить. До 2004 я действовал по совершенно другой схеме: у меня было очень замкнутое пространство, в котором было востребовано то, что получалось из меня. Родительская схема: я сделал годную вещь, если ее считает годной тот, кто стоит на роли родителя. Если "родитель" считает вещь негодной или игнорирует ее - ее и нет. И не было никогда.
В 2006 случилась полная перетасовка, в результате я получил очень много, но безусловного воспреемника утратил. А поскольку никакого другого способа выпускать из себя я не знал (не нужно тебе, так и никому не нужно, при этом под "нужно" имелось в виду, конечно, "нужно до тьмы в глазах"), я замолчал. Причем очень плотно.
Довольно долго я тыкался в различные варианты "может быть, найти нового родителя?", но они не работали, потому что мне, похоже, было уже нужно другое, перетасовка была базовой, но на первом-втором событийном уровне меня все это вгоняло в ужасающую тоску, конечно.
Я начал думать, что все дело в том, что то, что я делаю - недостаточно хорошо.
Но наращивание мастерства почти ничего не дало - я не начал ни писать каждый день, ни рисовать, карты Таро как застряли на самом начале, так и не сдвигались, текстов было начато штук пять (не говоря уже о двух романах), и ни один не был дописан.
А вот создание пространства - помогло. Отчасти тем, что оно предполагало востребованность, отчасти тем, что сделанное в конкретное пространство - начало накапливаться. И вот это стало открытием, да.
Когда формируешь определенное пространство под что-то и начинаешь туда складывать готовое, каждая вещь опирается на две соседних: ту, которая была до нее и ту, которая будет после, хотя ее еще нет. При полном моем крахе старого способа мотивации это оказалось единственной работающей схемой: две вещи в анамнезе не предполагают третью как естественное продолжение, а вот сорок две - дают практически гарантию, что сорок третья появится, и очень скоро.

Только при таком способе что-то делать совершенно нет времени. Практически ни на что. Хотя очень может быть, это тоже одолимо, скорость наращивается по мере наращивания количества.
Ну и плюс выпуск эмоций. Для того, чтобы нарастить количество сделанного, пришлось полностью пересмотреть схему выпуска эмоций и вообще того, на каких качелях я существую и что с ними делать.
Я, конечно же, никогда не смогу убрать свое отчаянье, панику, вообще все признаки стресса в процессе работы. Они явно неотъемлемая часть меня. Но на ближайшие годы я, пожалуй, в качестве цели поставлю себе "перестать сдерживаться или научиться перенаправлять разрушающий поток", хотя я уверен, что формулировка изменится со временем.
Потому что то количество сил, которое у меня уходит на подавление эмоций, уже можно было бы пустить на небольшую энергостанцию. Каждый раз, когда я хоть немного теряю контроль, меня накрывает с огромной силой, после чего я взвинчиваю контроль вместо того, чтобы этой силой пользоваться.
Я буду это крутить все еще, конечно. Но мне явно нужно научиться пользоваться своим хаосом, а не тратить девять десятых собственного естества на то, чтобы уминать этот хаос до размеров, приемлемых окружающими.
Потому что (помимо всех прочих соображений) у меня очень явственное ощущение, что теперь окружающие мой хаос просто не увидят. А те, кто увидят, скорее будут рады его видеть, чем наоборот.