(no subject)

 Самая темная ночь.

В прошлом году я отнёсся к холодам пренебрежительно, сколько их там, этих холодов, дня три.

Ну да, дня три, а потом ещё три, и в итоге в конце февраля я нашел за рабочим столом своё почти неживое тело.

Я не шучу. Я прекрасно его видел, стоя рядом: семь утра, а он сидит за рабочим столом и уже пять минут слепо пялится в монитор, потому что встать и залезть под одеяло нет никаких сил. И дышит все тише и тише. 

Каким усилием воли я в это тело вошёл, заставил встать, согреть руки под горячей водой, сунуть в себя кусок еды (не помню, что это было) и залезть под одеяло - я не расскажу никогда, потому что не смогу. Хорошо, пощечин не надавал.

Поэтому в этом году, едва настало утро, когда я со всей решимостью не смог два  часа вылезти из-под одеяла, я сказал, цитируя Пятачка, "Ага!" - и бодро потащил вниз комп, удлинитель, клаву, мышь, лампу и вообще рабочее место. Можно было бы перенести стол из кабинета в спальню, в спальне есть кондей. Он же печка. Но внизу ещё плита и кофе, и можно курить.

Я, конечно, мерзну. Но вот этого спокойного, даже любопытного состояния "интересно, если ещё немного так посидеть, я смогу встать или нет", - всё-таки нету. Замерзнуть насмерть, оказывается​, куда легче, чем я думал, если делать это несколько месяцев. И не обязательно лютая стужа, вовсе нет.

Я думаю, в Блокаду минуса-то в квартирах не было. Просто три дня, а потом ещё три, а потом ещё тридцать. И уже даже любопытно, проснёшься или нет.