Письма: 9 сентября 2013

[three_is_one]

М. замечательно высказалась по поводу переводов: наконец-то ты нашел себе компьютерную игру, за которую тебе платят.
Полгода существенной отдачи времени в эту сторону - и все. Сны в плохом состоянии, тексты в плохом состоянии, рисунок в плохом состоянии. Что с этим делать, я не очень понимаю. Я воспринимаю как "смотрим в стенку, потому что это способ справиться с эмоциями" практически любое монотонное занятие, переводы несомненно из этой серии, и то, что за них платят, к сожалению, плюс, а не минус - при пробегающей мимо мысли "а не смотришь ли ты просто-напросто в стенку" можно праведно возмутиться - да ты что, это же работа!
В то время как моя работа, конечно же, нечто совсем другое.
Это интересный момент - со смотрением в стенку. Я понаблюдал за собой эти полгода. В эту работу - монотонную, размеренную, уже без срывов и почти без сидения по ночам перед дедлайном,  - я ухожу целиком, как в наркотик. Или, что вернее, в обезболивающее, оно же притупляющее все каналы восприятия. Это чудесное состояние, должен я тебе сказать. Просто замечательное. Тексты и картинки видятся из него чем-то очень далеким, чем-то, чем непременно когда-нибудь займешься, только когда-нибудь потом. То есть практически мечтой. За которую можно прекраснейшим образом никогда не браться, но чувствовать себя хорошо оттого, что она есть.
Забавно, что эффект в точности равен бесконечному чтению блогов или любой игрушке уровня тех же lines, я оказываюсь будто завернут в несколько слоев ваты, мне покойно и хорошо, и я совсем не хочу делать что-либо еще, и день за днем отодвигаю "на завтра" все дела по другим проектам.
Особенно тексты. Особенно письма тебе.
Я сформулировал тут в разговоре, почему так с текстами. Почему я не могу отказаться от них, раз уж они не идут - но и занимаюсь ими через всяческие ухищрения.
Каждый текст, особенно домашний - дает еще кусок памяти, еще немного меня, сколько раз я, садясь записать что-то из давно проговоренного, обнаруживал, что записываю то, о чем не имел понятия еще полчаса назад. Изниоткуда возникает кусок паззла, встает на место.
Но беда в том, что прежде чем он встанет, мне нужно посмотреть на себя как на несобранный паззл. Как на тело, в котором отсутствуют куски плоти, и все это болит, болит нестерпимо, и когда кусок встает на место, это стоит любой боли, что правда, то правда, но прежде, чем он встанет, мне нужно собраться с силами и вступить в контакт с тем, что я тут есть на самом деле. Чем дальше, тем страшнее этот контакт, и я не очень понимаю, есть ли этому какое-то средство.
Я много раз ловил себя на "не могу" посреди записей. Реже - посреди рисунка, но посреди записей - постоянно. Отвлекись, поделай что-нибудь монотонное хотя бы полчаса, почему бы сразу не стукнуть себя пыльным мешком по голове? И проще, и честнее. Злюсь, да. Действительно злюсь.

Это при том, что все последние события, жесты, вообще круговерть повседневного вокруг меня - с каждым днем точнее, четче, мои действия практически безупречны, если я кладу в них хотя бы немного внимания и нацеленности. Даже когда я не знаю исход, я уже в процессе умудряюсь выбрать вариант, который встает в событийный ряд ровно, красиво и не без радости.
Может быть, я чего-то еще не вижу на чисто логическом уровне. Но в таком случае - бог с ней, с логикой, обойдусь.

Вот сейчас, когда записывал, подумал, что ведь раньше больно было точно так же, но эта боль была слаще чего угодно. Я носился с нею как со свидетельством самого себя. Раз у меня болит - я жив. И, раз уж у меня болит именно это, жив именно я. Сейчас - либо я имею подтверждения тому, что жив, другим способом, либо вовсе не так уж в них нуждаюсь. Либо что-то еще.
Но это никак не объясняет того, почему мне необходимо сидеть, уставясь в стенку, чувствовать и воспринимать как можно меньше и как можно мельче.
При том, что малейшая фокусировка внимания поднимает восприятие до уровня на грани выносимости. И доволен бываю сильно после такого - но и устаю так, что спать после такого могу сутками.
Вот всего неделя без переводов - и я собрался с силами написать тебе, а ведь хорошо знаю, когда было последнее письмо.
Все это немного странно.
Но сейчас все складывается так, что мне будет до чертиков чем заняться. Так что переводы придется сокращать. А играть я за эти полгода практически отвык. Вот и посмотрим.