5 января

С головой зарылся в домашние тексты - все изменилось.
Самое главное, что я не очень помню, когда и кем что было сказано и сделано, но теперь, как ни странно, это не очень важно.

Наткнулся сразу на несколько текстов о том, что человеку, мол, счастье не нужно для выживания, что природой это не заложено, несчастные особи прекраснейшим образом размножаюся и вносят свой вклад - точно такой же, как и счастливые.
Я не знаю, верно ли это для человека, видимо, верно, - если считать вершиной эволюции успешное размножение. Но тогда не очень понятно, зачем человеку высшая нервная деятельность - она тоже совершенно не нужна для размножения и выживания, у зверей нет (или почти нет) искусства, они превосходно справляются без него.

Но если считать другое. Если считать живым только того, кто выжил после смерти, кто вошел в Поток и сумел в нем остаться - вот тогда вопрос счастья становится так же актуален, как и вопрос размножения.
Для меня совершенно очевидно, что самый большой страх человечества - несчастье, наделенное огромной силой; злой ребенок, наделенный безграничной властью. Имеет смысл обращать внимание на такие вещи, когда говоришь о том, что заложено природой, а что нет. И то, что это возможно только, скажем так, условно - никак не меняет самой картины этого страха.  
И вот теперь я, кажется, знаю, о чем пишу.
О бессмертии, само собой. Обо всех его способах.
Но и о том, что случается, когда кто-то, созданный для анхъя и наделенный от природы огромной силой, при этом несчастен. О том, что случается с ним и что случается с миром. О том, как и при каких условиях такое существо может успешно выжить - а при каких не выживет никогда. О том, что Потоку совершенно все равно, сколько в тебе силы, если эта сила снабжена ярлыком "где тут я" - ты просто никогда не войдешь. И будешь биться рядом, и будешь делать глупости, и будешь, как раковую опухоль, наращивать признаки собственной силы - которые тебе будет некуда девать.
Либо научишься быть счастлив в любых обстоятельствах, даже в абсолютно невыносимых, то есть держать свой дух отдельно от своего же "я", и мученичество как обретение бессмертия - это не испытание на то, сколько боли выдержит твое тело, а на то, насколько ты сумеешь оградить свой дух от того, что с твоим телом происходит.
 
Меня иногда тут берет отчаянье от того, что нет никаких доказательств. Что все, что бы я ни делал - может быть списано на совпадение, на стечение обстоятельств, на деятельность других людей.
Но гораздо чаще я этому очень рад. Это не дает мне ни малейшего шанса наращивать внешние признаки. Времени здесь очень мало, можно делать ошибки и на них учиться, но на то, чтобы пойти совсем не туда, опомниться, вернуться и все переделать - вот на это времени, конечно же, нет. Так что пусть так будет и дальше. 
Не в нобелевке счастье, по крайней мере - мое.